Народ не ощущал положительных социальных последствий от социально-экономической политики правительства. В значительной мере это объяснялось особенностями российского капитализма. Традиционная точка зрения о вступлении России на рубеже XIX-XX веков в империалистическую стадию развития в настоящее время пересматривается историками. Учёные приходят к выводу о том, что к началу XX века российский капитализм в силу своей слабой развитости исчерпал свои прогрессивные возможности. Страна постепенно подходила к кризису, а это, естественно, создавало растущую социальную напряженность во всех слоях населения.
В чём же заключались основные особенности российского капитализма? По общему объёму промышленного производства Россия в начале XX века входила в пятерку крупнейших капиталистических держав мира. Но капитализм в России не был похож на западноевропейский. Там это была уже устойчивая общественная система, основанная на принципах саморегуляции, имевшая за плечами опыт не одного столетия. В России же капитализм в значительной степени создавался государством в условиях сохранения полукрепостнических отношений в земледелии и полуфеодального военно-бюрократического строя-самодержавия. Российский капитализм был государственным, а «естественная» монополизация хотя и была, но, по образному выражению историка В.П. Булдакова, шла в тени государственного капитализма. В целом капитализм в России, которому к началу XX столетия исполнилось всего лишь несколько десятков лет, практически не знал стадии свободной конкуренции. Наличие «военно-феодальных» черт в российском капитализме тормозило развитие страны, консервировало в ней отсталые формы ведения хозяйства, прежнюю социальную структуру общества. К 1917 году в России из 160 000 000 человек более 130 000 000 проживало в деревне. Владимир Ильич Ленин писал по этому поводу: «Противоречие между сравнительно развитым капитализмом в промышленности и чудовищной отсталостью деревни становится вопиющим».
Наиболее радикальной попыткой преодолеть это растущее противоречие могла стать Столыпинская аграрная реформа. Но итог реформы, как известно, не привел к желаемому результату. Аграрное перенаселение в стране сохранилось. Вопрос о земле ещё больше обострился. Рабочие продолжали жить главным образом в крупных городах центра России. Прослойка «рабочей аристократии» была ничтожной. Жизненный уровень рабочих резко падал. Социальная напряженность росла.
Убедительным примером сказанного является социально-экономическое развитие Воронежской губернии в начале XX века. Характерным признаком воронежской промышленности в это время являлось создание капиталистических объединений. Они назывались товариществами или компаниями. Центром промышленного производства в Воронежской губернии, как и раньше, был Воронеж. Именно здесь находились наиболее крупные товарищества и компании. В конкурентной борьбе с мелкими предпринимателями они обычно выходили победителями. Так, с созданием в Воронеже «Товарищества паровых и вальцовых мельниц» к началу XX века закрылись почти все воронежские крупорушки.
Самым крупным капиталистическим объединением в Воронеже стало «Товарищество Столль и К°». С увеличением спроса на сельскохозяйственные машины завод Столля не ограничивался ремонтными работами. Он начал выпускать плуги, веялки, молотилки. Организуется акционерная компания. Для производственной деятельности привлекаются иностранные капиталы. Завод рос. За последние 10 лет XIX века численность рабочих завода увеличилась в 5 раз, достигнув к 1900 году 500 человек. Коммерческие дела «Товарищества Столль и К°» развернулись так широко, что оно смогло открыть в Челябинске свой филиал по изготовлению плугов и молотилок. В городах Барнауле, Ташкенте, Омске и Екатеринодаре (ныне Краснодар) возникли торговые склады «Товарищества». Ещё более расширился ассортимент выпускаемых товаров. На рынок с маркой «Товарищество Столль и К°» стали поступать нефтяные и керосиновые двигатели, металлообрабатывающие станки, а в условиях начавшейся первой мировой войны - снаряды, гранаты и другое боевое снаряжение. К 1917 году «Товарищество Столль и К°» сохраняло ведущую роль среди всех воронежских промышленных предприятий. В это время на заводе насчитывалось около 1 000 рабочих.
Развивались и другие воронежские предприятия. В компанию с Ивановым вступил Веретенников. Образовалось «Товарищество Иванова и Веретенникова». Их металлургический и чугунолитейный завод перешел от ремонта сельскохозяйственного инвентаря к выпуску машинных частей и чугунного литья. В 1903 году на заводе работали 164 рабочих. В компанию с Гаусманом вступил Бухонов. Возник чугунолитейный завод «Товарищество Бухонова и Гаусмана». Завод изготовлял оборудование для сахарных и маслобойных заводов и выполнял заказы железнодорожного транспорта. Особенно много рабочих было занято в железнодорожных мастерских. В 1901 году в них насчитывалось 1 400 рабочих. Довольно широко в Воронежской губернии была развита полиграфическая промышленность. Накануне первой мировой войны только в Воронеже насчитывалось 12 типографий и литографий, на которых было занято 570 рабочих, выходили газеты «Воронежские губернские ведомости», «Дон», «Воронежский телеграф», периодические издания «Памятные книжки», «Воронежская старина» и другие издания. В 1915 году в связи с угрозой захвата Риги Германией из неё был эвакуирован в Воронеж машиностроительный завод Рихард-Поле (завод имени Коминтерна). Вместе с заводом эвакуировалась часть рабочих. Завод выпускал паровые машины, деревообрабатывающие станки, оборудование для кожевенных предприятий. В целом накануне Октябрьской революции в Воронеже насчитывалось около 9 500 промышленных рабочих.
И все же деятельность воронежских промышленных предприятий не изменила в целом аграрного характера губернии. В начале XX века она продолжала принадлежать к числу губерний, которые как раз и делали экономику России преимущественно аграрной. Только 7% жителей губернии в начале XX столетия не были связаны с сельским хозяйством, отличавшимся, как и ранее, своей неразвитостью. В нём преобладал ручной труд. Главными помощниками крестьян по-прежнему были деревянная соха и лошадь. Постоянные недороды, недоедания и голодовки являлись спутниками воронежских крестьян, прежде всего бедняков. Хозяином на селе, как и раньше, был помещик. Ему принадлежали огромные земельные владения, к нему в кабалу шли малоземельные и безлошадные крестьяне.
Исследуя санитарно-экономическое состояние крестьян двух сёл: Новоживотинного и Моховатки Воронежской губернии в начале XX века, земский врач, заведующий санитарным отделением Воронежской губернской земской управы А.И. Шингарёв пришёл к выводу «о вырождении населения» губернии на почве «поразительной экономической несостоятельности» и «прогрессирующего разорения». Хроническое недоедание, нищета и массовая смертность порой доводили крестьян до психического расстройства. Вот какой случай, например, записал А.И. Шингарёв в своей книге «Вымирающая деревня». «Это было в один из годов неурожая после 1903 года. Отец семьи надорвался работой в каменоломне и сидел дома больной, расстроенный. Не было ни хлеба, ни каких-либо сбережений. Мать ушла в соседние сёла за сбором подаяния. Была зима, она сбилась в поле с дороги и чуть было не замерзла. Долго и тщетно ждали её дети и больной муж. Есть было нечего, у соседей хлеба тоже почти не было... Голодные маленькие дети плакали и приставали к отцу, прося хлеба... Несчастный не выдержал и решил сжечь своих детей и сам сгореть с ними! Он пытался это сделать, натаскав в избу соломы и хворосту, и только случайно зашедшие соседи предотвратили ужасное несчастье. Когда полузамерзшую мать привезли из ближайшего села, куда она кое-как добрела, она нашла своего мужа уже душевнобольным... И всё это разыгралось на почве хронической нищеты обезземеленной деревни».
Не лучше было и положение рабочих.
