Кризис, охвативший Россию к середине XIX века, вызвал массовые крестьянские выступления. Они были настолько мощными и охватили такую обширную территорию, что правительство вынуждено было принимать срочные меры. Не дожидаясь отмены крепостного права народом «снизу», оно решило отменить его «сверху». На самом деле, как справедливо отмечает доктор исторических наук, профессор М.Д. Карпачёв, в реальной жизни всё было гораздо сложнее. Вплоть до XX века в нашей стране по существу отсутствовали общественные слои, которые могли бы быть носителями новых производительных сил и уже поэтому добиваться преобразований. В России так и не сложилось ничего похожего на «третье сословие» западноевропейских стран. Зато роль государственного начала в силу определенных социально-экономических и политических причин в жизни страны была чрезвычайно велика. Поэтому и преобразования в этот период могли идти только по инициативе и под руководством власти, сверху.
Крымская война 1853-1856 годов особенно отчетливо обнаружила недостатки феодально-крепостнической системы в России. Крепостное право по сути поставило страну на грань катастрофы. Усилившееся социальное движение во 2-й половине 1850-х годов подтверждало это. Молодому царю Александру II и его ближайшему окружению стало ясно, что отмена крепостного права неизбежна. Начался подготовительный этап крестьянской реформы. В ходе его повсюду, в том числе и в Воронеже, были созданы губернские комитеты по подготовке реформы. Деятельность губернских комитетов показала, что дворянство не могло быть союзником правительства в проведении реформ. Ярким примером тому является работа Воронежского губернского комитета, во главе которого стоял предводитель дворянства Воронежской губернии (до февраля 1859 года) и председатель местного дворянского комитета по устройству быта крестьян и депутат от этого комитета в центральном учреждении - Редакционных комиссиях И.В. Гагарин (1807-1866). Проект, выработанный Воронежским комитетом, носил открыто реакционный характер: члены комитета предлагали освободить крестьян без земли; за освобождение личности крестьяне должны были платить выкуп. Поэтому правительство потребовало от комитета во время проведения реформы строго соблюдать его указания. Но при этом самому правительству в условиях резкого недовольства значительной части российского дворянства пришлось идти на уступки в ответственнейшей части проекта - в вопросе об обеспечении крестьян землёй, а также о размерах выкупа.
10 марта 1861 года в Воронеже торжественно объявили об отмене крепостного права. Официально воронежские крестьяне, как и везде в стране, стали лично свободными. Фактически же положение крестьян после реформы не улучшилось, а ухудшилось. В особенно тяжёлом положении оказались бывшие помещичьи крестьяне. По реформе 19 февраля 1861 года у помещичьих крестьян Воронежской губернии отрезали в среднем 29,6% их прежних земельных наделов. Наибольшие отрезки были у крестьян южных уездов. Так, в Бобровском уезде в пользу помещиков было отрезано 46,3% крестьянских земель, в Валуйском уезде - 42,1%, в Бирюченском уезде - 33,6%, в Острогожском уезде - 31,4%. В результате помещики Воронежской губернии сохранили за собой в два с лишним раза больше земли, чем получили их бывшие крестьяне в надел. При этом у крестьян были отрезаны лучшие земли.
Полученный надел крестьяне должны были выкупить по высокой цене. Пока выкуп не был уплачен, крестьяне считались временно-обязанными своего помещика и должны были по-прежнему нести повинности. Крестьянская реформа 1861 года обманула надежды крестьян на «полную волю». Условия реформы были таковы, что неимущие крестьяне не только не смогли поправить экономическое положение своих хозяйств, но, наоборот, окончательно потеряли свою хозяйственную самостоятельность.
К концу XIX века Россия подходила, имея массу несостоятельных крестьянских хозяйств, архаичную систему землепользования, периодические неурожаи и постоянную угрозу голода в деревне. Отдавая свои наделы за бесценок помещику, многие неимущие крестьяне уходили в города и пополняли ряды рабочего класса.
Другая часть крестьян поднялась на борьбу. В пореформенные годы Воронежская губерния занимала одно из первых мест среди губерний России по числу и размаху крестьянских выступлений. Наибольшую остроту приобрело народное движение в Бобровском уезде. Прибывший на побывку в Тишанку солдат Василий Чибисов объявил односельчанам, что реформа в Воронежском крае проведена неправильно, что местные помещики и чиновники обманули народ, скрыли от него настоящую правду. На самом же деле, говорил Чибисов, царь велел отдать крестьянам все земли. Слухи о «подложной воле» быстро облетели соседние сёла. Крестьяне Бродового, Старого и Нового Курлаков, Хлебородного, Новой Чиглы и Никольского, общей численностью до 10 000 человек, отказались выполнять повинности помещикам. Центром волнений стала Тишанка. Действия между крестьянами различных селений согласовывались. Когда слухи о волнениях крестьян дошли до воронежского губернатора Толстого, он сам лично приехал в Тишанку, чтобы успокоить восставших. Но крестьяне выгнали из села губернатора, а также генерала Мердера, приехавшего с ним. В итоге в село прибыли войска и силой подавили волнения. Наиболее активные крестьяне в каждом селении были подвергнуты порке. 11 крестьян отданы под суд.
Против грабительской реформы крестьяне Воронежской губернии выступали не только в 1861 году, но и в последующие годы. Так, в феврале-апреле 1863 года 3 000 крестьян Красной слободы и 600 крестьян слободы Подосиновки Новохопёрского уезда отказались принять и обрабатывать земельный надел и платить оброк помещице Раевской. Они самовольно сменили волостного старшину и сельского старосту и стали ожидать «новой воли». Только с помощью войск местным властям удалось подавить волнения крестьян. Около 200 человек были наказаны розгами, в том числе и женщины.
Аналогичные движения крестьян в 1861-1863 годах наблюдались в Павловском уезде, Острогожском уезде, Богучарском уезде, Бирюченском уезде, Задонском уезде, Валуйском уезде, Воронежском уезде и других уездах Воронежской губернии.
Нерешенность аграрного вопроса порождала острое социальное недовольство. Чем ближе было XX столетие, тем сильнее ощущались признаки надвигающейся политической бури.
